Охотник не послушал молвы и советов - все равно пошел на тот холм у края поля, густо поросший ельником, за которым начинался совсем уж дремучий лес.
На том холме, селяне знали точно, жила Лесная Лень. Птицы не летали над верхушками деревьев и не пели в ветвях, не слышно было и шороха кустов. Даже угол поля, находившийся ближе всего к холму, обрабатывали кое-как, неохотно, и почти ничего хорошего там не вырастало. Ему говорили, предупреждали, что никто еще не вернулся с того холма, - но охотник не послушал, взял нож и пошел.
Холм был большой, в ельнике царил полумрак и приятная прохлада, несмотря на жаркий летний день. Как только он миновал первые деревья, смолкло жужжание насекомых. Мошки оставили назойливые попытки сесть на вспотевшее лицо охотника, замедлили свое мельтешение вокруг него, а спустя дюжину шагов пропали совсем. Спустя еще дюжину он остановился и прислушался - в мягкой тишине было слышно, как едва-едва шуршит опавшая хвоя под его ногами. Он оглянулся - свет, пробивающийся между деревьями на опушке, казался далеким и бледным.
Охотник пожал плечами - ни одного зверя еще не было, какой бы от него скрылся. Его лицо и руки были покрыты шрамами от клыков и когтей самых диковинных животных со всего света - он до сих пор не охотился только на Лесную Лень, и был полон решимости ее выследить и добыть ее шкуру.
Он широко зевнул и уверенными шагами пошел вглубь леса.
Когда свет позади него совсем скрылся за деревьями, и остались только лучи, пробивающиеся сквозь ветви над головой, он увидел зайца. Заяц лежал под елью и спал без задних ног. Перевернувшись на спину, в позе, более присущей домашней кошке, он подергивал задней лапкой и совершенно игнорировал приближение незнакомца. Озадаченный охотник наклонился, ухватил зверька за шкирку, поднял и заглянул в мордочку. Животное выглядело совершенно здоровым - только помятым от долгого сна, да в шерсти его запутались пожелтевшие иголки. Бессильно повисший заяц приоткрыл один глаз, слабо шевельнул усами, попытался встрепенуться... и снова уснул. Неуверенный, что делать с неожиданной добычей, охотник слегка подергал зайца за уши и отпустил. Тот, сделав два неуверенных прыжка, снова завалился на бок.
Охотник почесал в затылке, потер глаза и отправился дальше вверх по пологому склону, туда, где в берлоге жила Лесная Лень.
Солнце прошло зенит, косые лучи света начали приобретать оранжевый оттенок - охотник шел все медленнее, а картины вокруг него становились все страннее. Среди опавшей хвои в лесной подстилке стали попадаться косточки птиц и мелких лесных зверьков. Чуть позже он разглядел застывшую на ветвях древней ели стаю птиц - они не шевелились и вообще никак не реагировали на человека.
Солнечные лучи стали темно-красными гораздо раньше, чем он рассчитывал - наверное, из-за ходьбы вверх по склону, передвигать ноги становилось все труднее, и он с каждым шагом загребал опавшие иголки и шишки носками сапог.
Миновав вершину холма, он увидел берлогу Лесной Лени - на небольшой полянке, перед выкопанной в склоне неглубокой пещерой лежал и сам зверь. Больше всего он был похож на огромную, с медведя размером, мохнатую темно-рыжую тушу, распластавшуюся на земле.
Охотник хищно улыбнулся, выхватил нож и, пригибаясь, мягко пошел в обход Лени, постепенно приближаясь. Он внимательно следил за дрожанием острых треугольных ушей существа, в любой миг ожидая нападения.
Напряжение нарастало по мере того, как он приближался. Вот он уже подошел на расстояние вытянутой лапы... но ничего не произошло. Ошарашенный таким безразличием зверя, охотник аккуратно ткнул его носком сапога и тут же отпрыгнул.
Лесная Лень медленно подняла тяжелую голову с торчащими из пасти клыками и посмотрела на охотника глубокими черными глазами. И тогда он почувствовал такую усталость, что ему сразу же захотелось прилечь, забыть о тяжком пути сюда, а заодно - и обо всех своих предыдущих охотах, изматывающих ночах в засаде в болотах и в ветвях деревьев, тетиве лука, натирающей пальцы, и морщинках вокруг глаз, так долго в постоянном прищуре вглядывавшихся в чащи разных лесов по всему миру. Ему захотелось забыть и о тяжелых тушах, которые ему приходилось носить на своих плечах, и о голоде и ломоте в ногах после многодневных переходов, и о тех бесчисленных ранах, которые оставили на его теле клыки и когти хищников. Он смотрел в эти глаза, похожие на маленькие окна в бездонное ночное небо, и думал об одном - прилечь бы, вздремнуть. А вместо подушки голову положить хотя бы и на мягкий мохнатый бок этого диковинного зверя. Он будет не против.
Охотник упал на колени, придавленный чудовищной усталостью. Стиснув зубы, он тряхнул головой и из последних сил сделал выпад. Нож пробил горло Лесной Лени, и теплая кровь словно бы неохотно плеснула на руки, крепко сжимающие рукоять. Лесная Лень умерла молча, и ее глаза закрылись, словно бы она просто снова уснула.
В тот же миг раздалось хлопанье множества крыльев и смятенные крики птиц. А селяне, возвращавшиеся домой с полей, бросали взгляды на стаю, неуверенно поднимающуюся в небо над дальним холмом, и только цокали языками да качали головами.
Охотник блаженно улыбнулся - наконец его дело было завершено. Лесная Лень, последний из известных ему диковинных зверей, был повержен, и оставалось только оттащить тушу в деревню да снять с нее шкуру как трофей. Но сначала - отдохнуть, ведь теперь уже некуда торопиться.
Он заполз в неглубокую пещеру, выкопанную Лесной Ленью под корнями старого дерева и улегся, с улыбкой глядя в небо над верхушками елей. А небо стремительно темнело, все больше напоминая ему о последнем взгляде огромного животного, лежащего у входа в берлогу.
Он проснулся утром, разбуженный зайцем, который обнюхивал его лицо. Взмахнув рукой, он пробормотал что-то, отгоняя зверька, перевернулся на бок, поглядев на все еще распластанную на поляне тушу, и снова уснул.
В следующий раз охотник проснулся на закате, и решил, что тащить огромного зверя лучше утром, со свежими силами.
На следующий день он совсем уж было отправиться в обратный путь, но воздух был такой теплый и свежий, слой опавшей хвои на земле - такой мягкий, а лесная тишина так ласкала слух, что он не мог заставить себя подняться. Вскоре снова пришла ночь, но он не почувствовал холода благодаря темно-рыжей шерсти, что так кстати начала расти по всему телу. Утром уже знакомый ему заяц пришел навестить охотника. Тот приоткрыл глаза, подул на него - и заяц, покачнувшись, упал рядом с ним и уснул.
И по сей день селяне сторонятся холма, что стоит, поросший ельником, у края дальнего поля - ведь там живет Лесная Лень, и нет спасения тому, кто забредет в ее владения.