stay awhile and listen
Если увидишь девушку, рассеянно бредущую по пшеничному полю, словно она что-то потеряла, - не приближайся, не смотри в ее сторону, не зови ее. Развернись и уходи.
Она идет, глядя под ноги и как будто что-то напевая. Позади нее не остается ни одного примятого колоска.
Нарастающий гул в ушах будет отвлекать тебя, солнце будет прятать ее фигуру за слепящим светом, ты вдруг поймешь, что пшеничное поле бесконечно - пропал и лес на горизонте, и крыши домиков ближайшей деревни, остались только желтые колосья и синее-синее небо - и танцующая девушка, за которой ты никак не сможешь угнаться.
Ты не сможешь понять, продолжаешь ли ты идти за ней, или уже упал без сил и пытаешься свернуться в клубок, скрыться от палящих солнечных лучей и этого странного, оглушительного гула, похожего на жужжание тысяч шмелей. А может быть - ты сам стал шмелем, и ты летишь над золотистыми колосьями, оказываешься в тенистой рощице у края поля, зачем-то скользишь вниз вдоль склона оврага, туда, где, скрытое полевыми цветами, проросшими его насквозь, лежит тонкое тело в полуистлевшем льняном платье...
Ты упадешь на колени, потом на спину, оглушенный и ослепленный, хватая ртом раскаленный воздух. Гул в ушах оборвется внезапно, и твоей руки коснется тоненькая ладонь. Ты откроешь глаза - и увидишь, в обрамлении пшеничных волос, ярко-алых бус и нестерпимого солнечного сияния, лицо высушенной мумии с зашитыми глазами. "Вот я и нашла тебя, милый," - скажут ее губы, и она потянет тебя за руку - танцевать под жарким полуденным солнцем, танцевать, танцевать...